Архитектуру иногда называют застывшей музыкой... И в самом деле эти два искусства многое роднит: ритм, гармония, стройность, соразмерность. Подобно музыке, архитектура способна возбудить в человеке глубокие переживания и стать источником истинного наслаждения.
Но в отличие от музыки, которая является искусством мгновения, живет лишь в момент исполнения, архитектура
— долговечное искусство. Ее плоть создается из прочного материала, ее произведения живут века и тысячелетия.
Есть лишь три явления архитектуры, что так же мимолетны, что и музыка. Это "воздушные дворцы" и "песчанные замки" и "ледянные дома". Если первые два чаще всего метафоры, то ледяные дома существовали и даже вошли в историю. Наверное самую долгую память о себе оставил тот, который строился всего на несколько недель, чтобы потешить на закате дней имперарицу Анну Иоанновну. Молва о нем прокатилась по всему миру, породив множество легенд, мифов и сказок. Быль и небыль в этих преданиях перемешались причудливо и прочно и отразились почти сто лет спустя в романе И. И. Лажечникова «Ледяной дом».
Но это все осталось в исиории а сегодня блог Archtizer выложил фотографии лучших архитектурных сооружений из льда. В подборке можно увидеть Ледяной Отель в Юккасьярви (Швеция), отель в Квебеке, инсталляции в Берлине, павильоны Александра Бродского на Клязьме.
Повод для строительства был издевательски анекдотический, а велось оно всерьез, «по всем правилам архитектуры». Наблюдал за строительством кабинет-министр Артемий Петрович Волынский. А проект составил Петр Михайлович Еропкин, замечательный русский архитектор и теоретик архитектуры, автор генерального плана Санкт-Петербурга с его знаменитой трехлучевой композицией (трезубцем) Адмиралтейской части. Мысль о постройке ледяного дома подал камергер Татищев Алексей Данилович, генерал-аншеф и генерал-полицмейстер Петербурга. Была создана «маскерадная комиссия», чтобы до-вести до полного совершенства потеху, затеянную императрицей.
Потеха возникла из плаксивой жалобы одной из шутих Анны Иоанновны — калмычки Авдотьи Ивановны.
Императрица благоволила к ней и, в знак особого расположения, в честь своего любимого блюда дала ей фамилию «Буженинова». Буженинова была немолода и лицом некрасива и, желая усилить приязнь своей повелительницы, чтобы позабавить ее, на свою голову пожаловалась, что замужем не была, а охоту к тому имеет. Императрица посмеялась, разговор поддержала и, узнав, что у «невесты» даже и жениха нет на примете, вызвалась помочь. И уже на другой день объявила шуту Голицыну, что нашла для него невесту, и приказала готовиться к свадьбе, объявив, что все расходы возьмет на себя. Это была не первая беда, свалившаяся на голову незадачливого «светлейшего шута» князя Михаила Алексеевича Голицына. Происхождения он был знатного, из старинного боярского рода, родной внук любимца правительницы Софьи и крупного государственного деятеля Василия Васильевича Голицына. С падением Софьи Голицыны оказались в немилости. По достижении совершеннолетия Петр сам определил Михаила Голицына солдатом, но не в привилегированный гвардейский, а в армейский, полевой полк. Служба была тяжелая, ни благоприятного случая, ни покровителя не представилось, и лишь к 40 годам, да и то с трудом дослужился он до майора. В 50 лет, потеряв жену, отпросился за границу, во Флоренции женился на итальянке и для этого перешел в католичество.
Вернувшись в Москву, он скрывал от людей и новую жену, и новую религию, но все же молва дошла до императрицы. Князь был привезен в Петербург и помещен в Тайную канцелярию. Попав в руки заплечных дел мастеров, он быстро отрекся и от жены, и от веры. Брак расторгли, жену выслали за границу, а самого князи сделали одним из шести придворных шутов. Новое издевательство оказалось самым жестким. Придворные наперебой подсказывали, как женить шута на шутихе Наиболее «курьезным образом». Так родилась идея потешного ледяного дома. Потеха предстояла разорительная. Анна Иоанновна любила пышность и блеск в любой своей затее и не только истощала казну, но и разоряла придворных, вовлекая их в пышные развлечения, частенько тем самым подталкивая к казнокрадству. По приказу «маскерадной комиссии» в Петербург были доставлены по два человека обоего пола от всех племен и народов империи. Триста человек «разноязычников и разночинцев» — абхазцы и мордва, черемисы и вотяки, самоеды и якуты, цыгане и малороссияне и многие-многие другие репетировали свое участие в предстоящем празднестве, пока возводился Ледяной дом.
Ледяные сооружения на Неве возводились и раньше во время суровых зим. Чаще всего это были крепости, которые строили для обучения солдат и военных увеселений. Но на этот раз строительство шло с таким размахом, что почтенный ученый, физик и математик, автор трудов по экспериментальной физике и нескольких учебников, академик Георг Вольфганг Крафт удостоил его описания под пространным названием: «Подлинное и обстоятельное описание построенного в Санкт-Петербурге, в январе 1740, ледяного дома и всех находившихся в нем домовых ёй и уборов, с приложенными при том гравированными фигурами, также и некоторыми примечаниями о бывшей в 1740 году по всей Европе жестокой стуже, сочиненное для охотников до натуральной истории через Георга Вольфганга Крафта, С.-Петербургской Императорской Академии Наук члена и физики профессора. "Единственным материалом для строительства был чистый лед. «Самый чистый лед наподобие больших квадратных плит разрубали, архитектурными украшениями убирали, циркулем и линейкой размеривали, рычагами одну ледяную плиту на другую клали, а каждый ряд водою поливали, которая тотчас замерзала и вместо крепкого склея служила. Дом архитектуры был самой изящной и размерами внушителен: 8 сажен в длину, 21/2 сажени в ширину и 3—в высоту. А вокруг крыши шла сплошная галерея, украшенная столбами и статуями. Крафт свидетельствует, что он «гораздо великолепнее казался, нежели когда бы он из самого луч-шего мрамора был построен, для того, что казался сделан... будто бы из одного куска, и для ледяной прозрачности и синего его цвету на гораздо дражайший камень, нежели на мрамор, походил. Когда дом был построен, всякому было позволено его осматривать, но для поддержания порядка был поставлен караул. На усадьбу Ледяного дома вели ледяные ворота. У ворот — два ледяных дельфина с помощью насосов выбрасывали огонь из зажженной нефти. На самих воротах— ледяные горшки с ледяными ветками и листьями. На вет-ках ледяные птицы. По бокам дома на ледяных пьедесталах — остроконечные четырехугольные ледяные пирамиды, в каждом боку которых — по круглому окну. Внутри пирамид, напротив окна, — большие бумажные восьмиугольные фонари, разрисованные всякими смешными фигурами. Ночью в пирамидах в фонари вставляли свечи, фонари вращались, картины менялись, и сотни зевак смотрели на это небывалое зрелище. Но чудеса на этом не кончались. По правую сторону от дома стоял ледяной слон в натуральную величину, на нем восседал ледяной персиянин, а по сторонам стояли еще два других. Перед домом стояли шесть ледяных трехфутовых пушек и две двухпудовые мортиры, из которых неоднократно стреляли. При ледяном доме была построена и ледяная баня с ледяной печью, которую топили ледяными дровами (они намазывались нефтью и горели). Дом был прекрасен днем, особенно если светило солнце и его лучи, преломляясь через ледяные глыбы, сверкали всеми цветами радуги. Но еще сказочнее выглядел он ночью. За стеклами окон, сделанными из тончайшего льда, зажи-гали множество свечей (свечи тоже были сделаны изо льда и намазаны нефтью). Преображался и слон. Если днем он пускал воду вышиною на 24 фута, которая подавалась по трубам из канала Адмиралтейской крепости, то ночью он выбрасывал горящую нефть. Внутри слон был пуст, и по-мещенный в нем человек «голос потаенный... трубою про-изводил".
Посмотрим на все это глазами И. И. Лажечникова: "Выступив из мрака ночи со своими огнями, ледяной дом сиял металлическим блеском и далеко бросал от себя свет на Луговую линию, очертивши им пестрый полукруг лиц
и ног; площадь казалась вымощенною верхушками голов. Нередко усиленный крик ледяного слона или огненный фонтан, бивший из хобота его, или новая смешная фигура на конях заставляли зрителей вторгаться за черту,
заказанную слободскими десятскими или сотскими". В ту зиму Ледяной дом затмил все другие строения в столице.
В. А. Нащокин, дед друга Пушкина, вспоминал в своих «Записках»: "Шутовская церемония продолжалась целый день. Промаршировав от Московской Ямской ко дворцу, гвардейцы увидели напротив дворца «ледяной дом, высокою работою и с преизрядными в нем фигурами... И мимо того дома походная гвардия маршировала» и лишь после того свернули знамена и распустили по квартирам, а штаб и обер-офицеры позваны ко дворцу. Апофеозом всех этих торжеств стало 6 февраля 1740 года. на которое было назначено «шутейшее» бракосочетание. Венчание
шутов проходило обычным порядком — в церкви. После венчания жениха и невесту поместили в клетку,
установленную на спине настоящего слона, по случаю мороза одетого в теплые боты. Слон двинулся к манежу Бирона, сопровождаемый свадебным поездом из 150 пар «инородцев», каждая из которых одета была в национальный костюм и «вооружена» национальными музыкальными инструментами и игрушками. Свадебный поезд был внушительный. Одни ехали на верблюдах, другие — на оленях, собаках, волах, козлах, свиньях. Животные
были запряжены в сани, сделанные наподобие зверей, морских рыб, странных птиц. Обед был накрыт на триста три куверта, и перед каждой парою поставлено ее национальное кушанье.
Новобрачных, под рукоплескание императрицы, приветствовал придворный поэт Василий Тредиаковский «Сказанием... при дурацкой свадьбе». Оно начиналось так: «Здравствуйте, женившись, дурак и дура!».
После обеда — снова в клетку на слоне — и в Ледяной дом.
Вот как описал это в своем романе Лажечников:
«...все 150 разноплеменных пар, каждая в своем народном костюме, на отличной паре животных, в различных санях
и салазках. Блеяние, лай, мычание, рев, ржание, звон бубенчиков, — какая чудная музыка при этом дико-винном поезде!.. Только в России можно было составить такой богатый этнографический праздник. На одной пло-щади собрались весь север Азии и почти весь восток Европы: для этого стоило только русской царице махнуть платком из окна своего терема». Ледяной дом горел огнями, потоки яркого пламени лились из дельфинов и хобота слона, «смешные картины» вертелись в пирамидах. По высокому крыльцу «молодые» поднялись в сени, разделявшие здание на две большие комнаты. В одной комнате — стол резной работы, два дивана, два кресла, резной поставец с точеной чайной посудой, в углах—две статуи (купидоны), а на столе— большие часы, разумеется ледяные.
Полностью изо льда было исполнено и убранство второй комнаты: туалет, два зеркала, большая двуспальная кровать и камин с ледяными дровами. Молодых уложили в постель, а к дому приставили караул, чтобы счастливая чета не покинула дом раньше утра. Праздник удался на славу. Но дом еще долго привлекал внимание любопытствующих, так как жестокая стужа стояла и в марте и «дом стоял без всякого повреждения. В исходе
начал он к падению клониться..., из обвалившихся льдин самые большие в императорский ледник отвезены были».
Растаял Ледяной дом, а вслед за ним и твердь, на которой он стоял. Остались легенды о странном капризе, в котором соединились грубая и жестокая забава и чудо искусства, ожившая сказка.
</div>
