Сдвоенная глава "Матот-Масъэй" обсуждает очень важные и мистические проблемы. В начале главы "Матот" Моисей объясняет законы обетов и клятв, особенно, применительно к женщинам: когда их отец или муж имеет право отменить их клятву и когда не имеет. Затем рассказывается о первой «Войне возмездии» - против мидьянитян. Ополчение из 12 тысяч человек (по тысяче от каждого колена) громит врага, убивает пятерых мидьянских царей, всех мужчин и чародея Билама, пытавшегося ранее проклясть евреев. Война завершилась полным разгромом мидьянитян, и абсолютным отсутствием потерь среди ополченцев. В благодарность Б-гу в Шатер Откровения воины подносят все золотые трофеи. В главе "Масъэй" перечисляются 42 пункта, где народ Израиля располагался станом во время странствий по пустыне: с момента Исхода и до последней стоянки в степях Моава у реки Иордан напротив Земли Кнаан. Кроме того определяются границы Земли Обетованной, и назначаются города-убежища как укрытия и места изгнания для совершивших неумышленное убийство.
Клятвы и обеты
Бамидбар 30:3 если кто даст обет Господу, или поклянется клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить все, что вышло из уст его.
В этой главе даются строгие инструкции о клятвах, более того сама глава содержит несколько клятв. Сказано, что клятвы являются непререкаемыми и священными. Как только они сделаны, они не могут быть нарушены, если конечно возможности прекращения клятвы не оговорены.
Первая клятва, которую мы встречаем в этом отрывке, даётся Всевышним. Он клянется, что как только Моисей завершит возмездие мидьянитянам за всё, что они совершили он будет «забран к его народу», подразумевая, что Моисей умрёт. Эта была, в действительности, клятва. Несмотря на просьбы Моисея к Господу о позволении вступить в Землю Обетованную, Б-г не смягчился. Мы видим здесь, что Всевышний подчиняется Своим собственным законам. Собственной клятве. А это лишь означает, что как только клятва сделана, она не может быть нарушенна - даже Самим Б-гом! Остается только посочувствовать Моше, о том, что он был лишен права вхождения в Землю Обетованную, к которой он так сильно стремился, и для овладения котрой он так много сделал. Однако, Слово Г-сподне не основано на наших чувствах. Таким образом тот факт, что Б-г не нарушил Свою клятву даёт нам понимание, что, как только клятва сделана, она не может быть нарушена.
В этой главе есть и еще одна клятва. Колена Рувена, Гада и чеци (половина) колена Манасе клянутся не оставлять другие колена в завоевании Земли Обетованной, даже при том, что они уже получили свою часть земли к востоку от Иордана. И несмотря ни на что эти колена выполнят свою клятву. Этим событием Господь также показывает нам важность заключения и выполнения клятв.
И еще одна клятва - Иермияху 1:7 Но Господь сказал мне: не говори: `я молод'; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь. (8) Не бойся их; ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, сказал Господь.
Таким образом, клятва становится важной и неотъемлемой частью текущей жизнью. А клятвопреступление одним из самых проблемных проступков евреев.
Любая война – это война с собственными грехами
Бамидбар 31:1 И сказал Господь Моисею, говоря: (2) отмсти мидьянитянам за сынов Израилевых, и после отойдешь к народу твоему. (3) И сказал Моисей народу, говоря: вооружите из себя людей на войну, чтобы они пошли против мидьянитян, совершить мщение Господне над мидьянитянами; … И послал их Моше, по тысяче от колена, на войну, их и Пинхаса, сына Элазара-священника, в войске, и сосуды священные и трубы для трубления в руке его. И вышли войной против мидьянитян, как приказал Всевышний Моше, и убили всех мужчин, и царей Мидьяна убили на трупах их... и Билъама, сына Беора, убили мечом" (Бемидбар, 31:1-9).
Комментируя эти стихи Торы, Мидраш "Ялкут Шимъони" говорит (цитирую по раву Зееву Мешкову):
"Как только Билъам-злодей увидел Пинхаса, он превратил свои руки в две каменные скрижали и полетел, и поднимался все выше, потому что он умел пользоваться одним из тайных Имен Всевышнего. Но Пинхас поднялся вслед за ним и показал ему пластину из золота с именем Всевышнего, начертанным на ней, и схватил его, и опустил вниз, и привел к Моше, и судили его в Санэдрине (верховном еврейском суде), и казнили".
В Мидраше можно подметить одну странную деталь. Казалось бы, окаменевшие руки должны были только сковать движения и сделать человека неподъемным. Почему же они не прижимают Билъама к земле, а поднимают его ввысь? Вне всякого сомнения, наши мудрецы могли бы описать полет Билъама так, чтобы у читателя не возникало лишних вопросов. Например, можно было бы сказать, что у него выросли крылья, как у птиц, или воздух поднял его в небо. Но Мидраш не стремится приблизить описание событий к миру реальных вещей; он ставит перед собой задачу раскрыть важные принципы устройства духовных миров.
На языке наших мудрецов превращение рук в сапфировые камни, подобные тем, на которых были начертаны десять заповедей, означает, что разбитие скрижалей из-за греха золотого тельца стало силой Билъама. Если бы сыны Израиля в свое время дождались Моше и смогли посмотреть на скрижали, бесконечный свет прорвался бы в этот мир, не оставляя в нем места злодейству. Б-жественная воля проявилась бы с такой силой, что никто не мог бы противостоять ей. "Приумножение власти и мира - бесконечны" - так охарактеризовал пророк Йешаягу времена Машиаха.
Мудрецы Талмуда считали, что война с врагом должна начинаться с внутренней борьбы со своими недостатками: "Сказал Рейш Лакиш: Пусть всегда человек поднимает свое доброе начало на войну против дурного" (Брахот). Гидеон – один из судей Израиля эпохи Судей – призвал народ выйти на войну с мидьянитянами, которые сорок лет хозяйничали в Святой Земле. К нему собрались десятки тысяч людей, но по приказу свыше он отобрал только тех триста человек, которые были чисты от греха идолопоклонства.
Тот же Мидраш "Ялкут Шимъони" ставит еще один вопрос: "Почему именно золотая пластина, которую надевал первосвященник, дает возможность Пинхасу сбросить Билъама на землю? На пластине было написано: "Свято для Б-га". Т.е. она является свидетельством того, что человек достоин нести на себе имя Всевышнего. Несмотря на разбитые скрижали и духовное падение после греха золотого тельца, сыны Израиля способны быть "святыней для Б-га", распространять духовность во всем мире и уничтожать злодейство. Это перевешивает силу Билъама, обретенную им за счет наших неудач.
Заветы Ноаха
«И говорил Б-г Моше (когда сыновья Израиля стояли лагерем) в степях Моава, возле (реки) Ярдэн, напротив (города) Йерихо… «Обратись к сыновьям Израиля и скажи им: «Вы переходите через Ярдэн в землю Кнаан. И изгоните всех жителей земли от вас. И разрушьте все полы их каменные (на которых они распростираются перед своими идолами), и все статуи литые (идолов) истребите, и все их (капища) на высотах уничтожьте. И унаследуйте землю, и живите на ней, ибо вам отдал Я землю эту, чтобы овладеть ею… А если вы не прогоните жителей земли от лица своего, то будет так: те из них, кого вы оставите, будут колючками в глазах ваших и шипами на дорогах ваших. И будут теснить вас на земле, на которой вы живете. И будет, как Я полагал сделать с ними, сделаю с вами» (Бемидбар, 33:50-56).
Эти слова были произнесены незадолго до смерти Моше, а через месяц после того, как он ушел в свой последний путь, чтобы подняться на гору Нево и остаться там, сыновья Израиля, возглавляемые Йегошуа, перешли через Ярдэн. Часть воды встала стеной с одной стороны, а часть – утекла вниз, обнажив дно, – и сыновья Израиля начали движение в землю Кнаан. А Йеошуа, стоя спиной к стене воды и лицом к народу, говорил, обращаясь к людям, проходившим мимо него по дну реки, об обязанности изгнать всех жителей земли. И напоминал: «Если вы не примете на себя обязанность исполнить эту заповедь, воды реки обрушатся на вас и поглотят вас» (Сота, 34а).
Племена Кнаана должны были либо покинуть эту землю, либо принять на себя обязанность исполнять семь законов, установленных Торой для всех сыновей Ноаха: запрет идолопоклонства, запрет осквернения имени Б-га, запрет воровства, зепрет прелюбодейства, запрет употребления в пищу мяса, отрезанного от живого животного, запрет убийства, обязанность установить справедливый суд. Кроме того, жители земли, пожелавшие остаться, должны были дать обязательство участвовать (так же, как сыновья Израиля) в строительных работах, которые будут производиться по распоряжению царя, и не предпринимать никаких попыток установить собственную власть даже в рамках «автономии» (Рамбам, Мишне Тора, Гилхот мелахим, 6:1). А всякий, кто поверит всем сердцем в единого Б-га и согласится соблюдать заповеди Торы, мог стать полноправным членом общества, независимо от его происхождения. Для этого нужно было пройти обрезание и окунуться в воды миквы.
Первая Война возмездия
Последняя битва, в которую вступают евреи при жизни Моше, уникальна. Война против Мидьяна - первая битва в еврейской истории, которую Тора называет «битвой возмездия».
Если внимательно прочитать фрагмент Торы, говорящий об этой войне, то может показаться, что Моше, давая указания народу, почему-то изменил ту цель, ради которой велел вести эту войну Всевышний. Ведь Творец говорит Моше: «Отомсти мидьянитянам за сыновей Израиля» (Бемидбар 31:2). Моше же призывает евреев «отомстить Мидьяну за Господа» (там же, стих 3).
Раши полагает, что эти две цели – стороны одной медали, и пишет в своем комментарии, что «всякий, кто восстает против народа Израиля, как будто восстает против Творца». Можно заметить также, что удар, нанесенный жителями Мидьяна, заключался в подталкивании евреев к разврату - греху, который затем навлек на них Божественное наказание. Таким образом, у греха, совершенного евреями, было два трагических последствия: с одной стороны, осквернение Имени Всевышнего; с другой – эпидемия, унесшая жизни 24 тысяч евреев. Даже если это две стороны одной медали, очевидно, что эти два бедствия – осквернение Имени Создателя и эпидемия – имеют принципиально различный характер. За что же именно возмездие должно было настигнуть народ Мидьяна?
Многие заповеди, когда мы исполняем их, становятся источником огромного, почти осязаемого духовного воодушевления и удовольствия – помимо простого осознания того, что совершая определенное действие, мы исполняем Божественное предписание. Но есть и другие заповеди, не менее объективные и истинные, исполнение которых сопряжено с духовными усилиями, неприятными переживаниями и даже опасностью для жизни. Следует прилежно исполнять эти заповеди, но при этом необходимо постоянно помнить и подчеркивать, что ценностью обладает сама заповедь и ее вечный позитивный смысл, а не те элементы, которые причиняют страдание, хотя и являются необходимыми.
Например, во время торжественного ритуала обрезания, произнося приглашение к совместной молитве после праздничной трапезы, мы, согласно постановлению мудрецов, не говорим фразу «ибо веселье в жилище Всевышнего», которую произносят после свадебного застолья. Мы пропускаем эти слова, так как ребенок, удостоившийся великой чести и вступивший в союз праотца Авраама, в то же время страдал от боли – значит, и «радость в жилище Всевышнего» неполна! Раби Йегуда А-Наси был наказан за то, что не пожалел животное, которое вели на бойню, хотя шхита – кашерный способ забоя скота – тоже является заповедью (Талмуд, Бава Меция 85а). Наконец, каждый год в Песах мы вспоминаем о гибели египтян в водах Красного моря. Хоть они и были злодеями, тем не менее, из-за них мы не говорим в последние шесть дней праздника Песах полный вариант благодарственной молитвы Галель.
Всевышний сообщил Моше, что Мидьян заслужил наказание за все то зло, которое этот народ причинил сынам Израиля, и что евреям дано благословение (и повеление) на то, чтобы совершить возмездие. Однако Моше почувствовал, что мотивация народа при исполнения такого бескомпромиссного указания, требующего отваги и самоотверженности, будет значительно выше и чище, если сыны Израиля сосредоточатся на том ущербе, который нанесли мидьянитяне Божественному присутствию в мире, а не на своем национальном праве на месть. Моше не спорил, не дай Б-г, с волей Творца и не подменял цели предстоящей войны в глазах народа. Он только хотел передать это повеление Небес в такой форме, которая поможет свести к минимуму духовно опасные элементы войны.
Возможно, Моше сослался на те необычные правила ведения войны, которые продиктовал Всевышний, и на основании этого передал народу, что предстоящая битва – «возмездие за Господа». Согласно мидрашам, которые привел Раши в своем комментарии, в этой битве, единственный раз за историю, велено было участвовать даже левитам, которые обычно не участвовали в боевых действиях. Это исключение из правила послужило намеком и знаком для Моше, указывающим, что предстоящая битва – необычная. Это сражение – «возмездие за Господа», и поэтому потомкам Леви, ответственным за служение Творцу, также велено участвовать в ней.
Города убежища – метафора духовной защиты святостью
В ранней истории мира было сделано предусмотрение в отношении наказания убийц. «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукой человека»,- таково было повеление. (Быт, 9,6.) Обычно один из родственников должен был отомстить убийце, но чтоб в возбуждении, случавшейся иногда несвоевременной поспешности, не был убит тот, кто не заслуживал смерти, Бог сделал предусмотрение, что убийца мог убежать и схватиться за Его жертвенник. Никто не мог браться за жертвенник, и если узнавали, что убийца намеревался убить человека, тогда его брали от жертвенника и убивали, в другом же случае жизнь его сохранялась. (Исх. 21, 13-14.)
Также, невольный убийца, убивший человека непреднамеренно, по ошибке, без умысла (20:3), имел право, согласно Торе (Числ. 35. Втор. 19), на общественную защиту от мести родственников: старейшины определенных городов, городов убежища предоставляли таковому защиту от мстящего за кровь (20:3). Дороги, ведущие к этим городам должны были быть благоустроенными, чтобы мстящий за кровь не мог бы помешать в бегстве убийце. (Втор. 3.) Города эти находились на возвышенности и они были видны со всех сторон. Когда убийца достигал ворот, то прежде чем ему предоставлялось место в нем, он должен был рассказать «дело свое в слух старейшин города ». (Иис. Нав. 20, 3-5.) Дело его также расследовалось судьями того города, близ которого было совершено убийство, и если это не было коварное убийство, а было совершено случайно, и без намерения, тогда виновный снова возвращался в город убежища, куда он убежал. (Чис. 36,12, 24, 25) и после суда старейшин города убежища (20:4) должен был жить в этом городе доколе не умрет великий священник, который будет в те дни (20:6). После же смерти первосвященника убийца должен был возвратиться в свой город (20:6).
Далее в связи со смертью первосвященника невинным убийцам полагалась общеизраильская амнистия. Согласно Гринбергу , смерть первосвященника служила искуплением вины за пролитую непреднамеренно кровь. Оригинальную идею предлагает Делекат : первосвященник как бы "усыновлял" невольного убийцу, брал его под свою личную защиту. По смерти же покровителя убийца оказывался без покровительства, и ему ничего не оставалось делать, как возвратиться в свой город. Эти теории не объясняют главного - почему невольный убийца не мог вернуться раньше смерти первосвященника, даже если утихал гнев мстителя за кровь, даже если таковой мститель за кровь умирал раньше первосвященника? Почему он должен был оставаться в городе убежища как в некоем заключении? Библейский текст оставляет нам возможность строить различные предположения, но сам не дает ответа.
Возможно всенародная печаль, должна была ослабить чувства мщения в мстящих за кровь, что даровало преступникам прощение за вину их кровопролития (род амнистии). Либо тут скрыта метафора - грешники, впадающие в грехи ненамеренно и допускающие их по слабости природы, на суде Б-жием должны получить отпущение грехов и войти в обители небесные, которых у Господа много. И тогда смерть первосвященника один из тех моментов, когда вся паства находится непосредственно под дланью Всевышнего, минуя все ступени священства.
Города убежищ Израиля были совершенно противоположны «асилиумам» (убежищам) греков и римлян, которые часто служили защитой для самых распутных типов. Израильские же города убежища служили только для того, кто случайно убивал человека, не имея против него вражды или коварного замысла. Города убежищ принадлежали левитам и поэтому убежавшие туда находились под самым лучшим влиянием.
Главное, что там отступал сатан… Сатана - искуситель стоит на пути каждого, но тот, кто оставляет грех и стремится к праведности, тот находится в безопасном убежище, чрез жертву ограничения свободы. Соломон, который был окружен искушениями и грехом, уразумел это, когда он писал следующие слова: «Имя Господа крепкая башня: убегает в нее праведник, и безопасен ». (Притчи. 18, 10.) Давид также знал, что значило пребывать в действительном городе убежище, когда он сказал о Господе: «Прибежище мое и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю ». (Пс. 90,.)
Сатана захватническим образом завоевал себе власть над этим миром. Он преследует каждый шаг сынов и дочерей Адама. Но у Бога всегда было прибежище на этой земле. И оно есть в границах охраняемых Его святостью. А святость это может быть везде. Она как зонтик. Откройте его и снова сухо. А закрываете его и ливень снова терзает вашу плоть.
Это духовное убежище иллюстрируется многими символами на протяжении всей Библии, и каждый из них открывает, какую-нибудь специальную особенность покровительственной заботы Божией. Счастливая та душа, которая в любое время искушений может сказать: «Душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих; сеть расторгнута, и мы избавились. Помощь наша - в имени Господа, сотворившего небо и землю». (Пс. 123, 78.)